Ася Финкельштейн мой сегодняшний собеседник и я спешу на встречу. Спешу и думаю, что в Петербурге несложно потеряться. Я имею в виду, потеряться не в городе, где при случае можно воспользоваться навигатором, я говорю в том смысле, в котором говорят, что жизнь — это большая загадка или лабиринт, из которого нужно найти выход.
Я говорю о путанице. Когда ты идёшь по улице и живопись смотрит на тебя с плакатов, а музыка играет из клубов и баров, и вокруг ещё тысячи стилей реального и виртуального пространства, и жизнь представляется переплетением переплетений, горой хлама, в котором нужно разобраться, расставить всё по полочкам, чтобы снова стало можно жить, чтобы жизнь стала красивой, простой и понятной.
Бывает, прочитанная статья или книга раскрывает вид на какую-нибудь часть света, заставляет восторжествовать на секунду, но и отчаяться — жанров так много, что целой жизни не хватит на их изучение.
Мир меняется быстро, жанры сменяются скоро. Одни, получив распространение, завоёвывают материки и растекаются по земному шару, другие, пережив небольшой бум, забываются, но их останки так и продолжают существовать в нашей жизни, как загадки, на которые никто не дал ответа.
Ещё сложнее художнику: ему приходится проявлять чудеса интуиции, чтобы выбрать, к какому течению примкнуть, чтобы не оказаться через несколько лет не у дел, никому не нужным, никому не интересным. С другой стороны, он стоит перед величайшей свободой. Любой материал сгодится для творчества: ты можешь делать то, что хочешь, из чего хочешь, вопрос только в том, станет ли за это кто-то платить.
Ася Финкельштейн — молодой дизайнер и демократичный ювелир
— Есть такая техника — Тиффани. Она названа в честь американского дизайнера Луиса Тиффани. Она используется при изготовлении витражей, но и для украшений тоже сгодится. На самом деле техника не очень сложная, но нас — тех, кто этим занимается, сейчас в городе не больше четырех. Чуть ли не каждые выходные проводятся мастер-классы, поэтому я уверена: через четыре года подобных людей будет целая куча. Проблема в том, что многие делают, но боятся участвовать в маркетах, не заводят группы ВКонтакте, не выходят на рынок.
Это Ася Финкельштейн — студентка ювелирного колледжа, которая в свободное время создаёт украшения из более демократичных (по сравнению с ювелирной продукцией) материалов: из стекла, битой посуды, высохших цветов. Её товары можно встретить в нескольких handmade-магазинах, на интеллигентной барахолке, ярмарках, которые устраивают в «Ткачах» или бизнес-центре Казанском. У Аси тёмно-каштановые волосы и лоток «Финкель@Штейн» — думаю, вы без труда её узнаете.
Она много говорит, а я много слушаю: о том, что от ювелирного дела её отталкивает свойственные ему классицизм и дотошность, о том, как она собирается делать светильники в стиле Тиффани «потому что если представить квадрат полностью из стекла, внутрь которого впаяны сухоцветы, в центре лампа, и получается, что сухоцветы подсвечиваются изнутри, цветное стекло всё отражает, и выглядит это просто замечательно».
Она часто повторяет слово «сухоцветы», и поэтому от интервью у меня осталось странное чуть кисловатое ощущение, как будто мы пили в баре не кофе, а в наших кружках был компот.
Ася Финкельштейн: Некоторые мои изделия можно назвать скрэп-артом.
— Ася, как у тебя протекает творческий процесс?
— Начинается всё с поиска материала: я иду на Уделку, на барахолку, и ищу там фарфор. Иногда мне отдают бесплатно: есть некоторые ларьки, в которых знают, что я хожу за битой посудой, и если у них что-нибудь ломается, они откладывают в отдельную коробку и оставляют мне. Закупаюсь посудой, смотрю, думаю о том, какую форму хочу им придать…
— Как ты относишься к скрэп-арту?
— Искусство из мусора? Это необычная штука, мне кажется, что никто не должен это осуждать.
— Ага, в наше время скопилось столько хлама, надо же его как-то использовать.
— Если подумать, некоторые из моих изделий тоже можно назвать скрэп-артом. Я делаю из фарфора, а фарфор — это битая посуда, поэтому то, что сейчас кто-то носит на себе, вполне могло в прошлой жизни быть фарфоровой чашкой.
— У тебя есть какие-нибудь концепции?
— Наверное, у меня нет чётких рамок. Бывают периоды, когда я делаю что-то определенное, потом мне это надоедает, я переключаюсь и делаю что-то другое. Так что в этом смысле я разноплановый человек.
— И кто покупает твои украшения?
О покупателях и нравах
— Вегетарианцы, буддисты и вообще те, кто любит природу. Они говорят, когда на теле мои украшения, ощущается небывалая близость природы, даже в городе. В основном это студенты, девушки от 18 до 26. Старшему поколению мои работы непонятны, всё-таки они привыкли видеть на себе предметы роскоши, а не кусочки фарфора или стекла. Некоторые реагируют так: «Что, вы бьете посуду, зачем, из неё же ели. Ужас какой, и вообще это плохая примета».
Я недавно мониторила рынок в Москве и поняла, что к украшениям там тоже относятся по-другому. Наверное, чтобы носить на себе бижутерию, нужен определенный демократизм взглядов или стремление к самовыражению, что отличает жителей города на Неве.
— И как ты думаешь, спрос на твоё творчество будет расти?
— Я не люблю загадывать, но надеюсь, что да. Пока что не было такого, чтобы я сидела без дела, и у меня не было заказов. Проблема в том, что любое ноу-хау некоторое время держится, набирает обороты, а потом случается новый бум, и сметает всё на своём пути. Через пару лет люди уже не смотрят на то, что им было интересно совсем недавно. Поэтому я понимаю, что однажды спрос снизится, и это как ни крути. На самом деле работа любого творческого человека — лавирование, ты творишь, занимаешься творчеством, но в то же время следишь за тем, что нравится людям.
Ася Финкельштейн: Меня вдохновляет чужое творчество.
— Ладно, давай поговорим о чём-нибудь другом. Что тебя вдохновляет?
— Меня вдохновляет чужое творчество. Если в Эрмитаже проходит какая-нибудь выставка современного искусства, я обязательно на неё иду. Музыка. Я всегда творю под классическую музыку. Особенно выделяю Баха. Как сказал один мой друг-дирижер: «Бах в музыке сказал всё, что можно».
Вдохновляюсь примерами других людей. Недавно я порезала руку, и мне сказали, что гипс нужно будет носить два месяца. Я очень расстроилась — был настоящий крах самооценки, но потом я прочитала, что где-то в Англии живёт женщина-ювелир вообще без пальцев. При этом она очень известна — делает просто потрясающие вещи. Вот так. А вообще, люблю крыши; если не знаю, куда идти — просто забираюсь на крышу, которая выходит на Мойку или Фонтанку, и любуюсь городом.
— Да, на улицах Петербурга полно примеров для подражания, здесь что ни дом — шедевр архитектуры.
— Петербург по-настоящему перенасыщен искусством. Москвичи, которые сюда приезжают, говорят: «Как вы здесь живёте? Как будто в музее». Но мне это даже помогает: в каком бы месте я ни оказалась, я все равно продолжаю вращаться в мире искусства.
— Что есть ещё в твоей жизни, помимо творчества?
— Примерно половину моего времени занимает учёба. Потом у меня есть работа, которая вообще не связана с творчеством: я вожатая в лагере, езжу с детишками. Это даёт дополнительный бонус к вдохновению. А так, зимой катаюсь на сноуборде, собираюсь осваивать скейтборд.
— Я тоже. Знаешь, при всех прочих достоинствах этого города, здесь ужасные пробки. Сейчас я за двадцать минут добрался бы до места встречи, но учитывая текущее положение на дороге, мне пришлось потратить битый час.
— Вот-вот.
Ася Финкельштейн показывает свои товары в нескольких hand-made магазинах: в «Монохроме», «Этажах», на интеллигентной барахолке, ярмарках, которые устраивают в «Ткачах» или бизнес-центре Казанском, на её официальной странице или странице её магазина. У неё тёмно-каштановые волосы и лоток «Финкель@Штейн», я думаю, вы без труда её узнаете.
Автор статьи: Евгений Мякотин