На следующий день после Победного Салюта в честь освобождения города Ленина от 900-дневной блокады, каждый житель нашего города отчётливо осознал, что больше не надо бояться непрерывных бомбёжек и артобстрелов, холода и голода, болезней и смерти.
Надо было начинать жить.
Но, как жить, если у тебя блокада забрала жену, мужа, детей… Как можно ходить по земле, есть, пить, спать, если никогда, никому и никакими силами их тебе уже не удастся вернуть? Как?
Первая волна радости от победы сменилась волной горя и безысходности от потери родных и близких. Взрослые люди, подростки, старики и дети понимали, что, хотя их самих убивать больше не будут, потеря друзей и родственников, еще недавно полных здоровья, сил, жизненных и творческих планов, это неправильно, этого не должно было случиться…
Однако, как это бывает во все времена, у несчастного человека всегда находятся утешители. И у ленинградцев такими утешителями оказались неистовое желание жить дальше, восстанавливать свой прекрасный город, работать, учиться, познавать мир и создавать семьи.
Так что же у нас было в сухом остатке, помимо более чем 1 млн. унесённых смертью людей? Что еще «подарила» нам эта страшная блокада?
Это разрушенные дома и заводы, школы и стадионы, сады и парки нашего прекрасного города.
Это дороги, овраги, канавы, леса и поля, заваленные всё еще не убранными вражескими трупами, сотни километров минных полей и тысячи мин-ловушек, предназначенных в основном для наших детей в Ленинградской области, а также сотни неразорвавшихся снарядов и бомб, которые открыто и нагло сидели в земле или торчали из стен, крыш и подвалов жилых домов, грозя в любую минуту разорваться и похоронить под обломками оставшихся жителей. И, если убирать трупы врага – дело не хитрое и по плечу даже ребёнку, тем более, что специально выделенные для этого городом и областью похоронные команды просто не справлялись, то с разминированием, понятно, не так все было просто.
Сапёры и их помощники
И снова наш советский солдат пришел на помощь гражданскому населению. Красная Армия стремительно откатывалась на Запад, чтобы добить фашистскую гадину в его логове, а наше руководство сняло сотни сапёров с фронта, где они были ничуть не менее важными фигурами той войны и отправило их разминировать затаившуюся до поры до времени железную смерть.
Сейчас мало кто знает, что пословица «Собака – друг человека» была более чем уместна для ленинградского сапера, поскольку специально обученные псы явно ускоряли и облегчали солдату процесс разминирования.
Мы видели такого пса с перебитыми лапами, по кличке Джульбарс, которого его Инструктор нёс на руках на Параде Победы 1945 года. Мы знаем, что в Выборгском районе Санкт-Петербурга, в Сосновском лесопарке, стоит памятник Собаке – главному помощнику тружеников-саперов, которые, прокладывали дорогу в минных полях и находили отдельные спрятавшиеся и спрятанные бомбы и снаряды.
О кошках
Однажды, кто-то заметил, что фашизм неистребим, потому что он постоянно мутирует, меняет формы и перерождается. Это случилось и послеблокадном Ленинграде.
Как только в город начали завозить продовольствие, у нас стали бесконтрольно размножаться полчища серых и чёрных крыс. Как-будто души убитых оккупантов Вермахта и частей СС, носящих серую и чёрную форму, переродились в этих мерзких тварей и снова напали на наш прекрасный город. Обнаглевшие от своей безнаказанности, они почти не прятались от человека, и к врачам все чаще и чаще обращались укушенные. Возник вполне обоснованный страх за собственных детей. Тем более, еще и потому, что по городу уже поползли тревожные слухи: якобы крысы вылавливают одиноких малышей, которых мамы на минуточку оставляли без присмотра и рвут их на части.
Надо было с этим что-то делать.
Вопрос, как всегда, был решён мудро и быстро. Из Ярославля, старинного русского города, известного своей интересной историей, примерами древнего церковного зодчества, колоколами и прекрасными природными ландшафтами, были завезены три вагона кошек, которые и расправились с крысами в течение нескольких недель.
О гигиене
Всем известно, что благодаря ленинградским медикам, в городе не было допущено ни одного случая инфекционных заболеваний. И это здорово! Однако, давайте представим себе, что такое неработающая канализация и отсутствие воды в таком городе-миллионнике, каким был Ленинград уже в те годы.
Горожане, пережившие блокаду, говорят, что самым радостным событием тех времен было открытие бань. Это событие по силе эмоционального воздействия на ленинградца приравнивалось к запуску трамвая или увеличению хлебного пайка.
Отец рассказывал, что в баню идти были готовы не все – не было сил. А у банщиков часто не было сил протопить сразу два отделения: мужское и женское, как это делалось всегда. Поэтому мужчины и женщины мылись вместе. Будучи скелетами, обтянутыми болтающейся кожей, они смотрели друг на друга и плакали…
Однако, люди не были брошены на произвол судьбы. Советские и партийные органы, как могли помогали своим гражданам.
О строительстве
Издавались приказы о формировании дружин по уборке улиц и площадей, строительных бригад и строительных кооперативов. Профессия строитель и вообще стала одной из самых востребованных и популярных, а вокруг каждой стройки кружились группы мальчишек, стараясь подать рабочему кто рейку, кто мастерок, а кто и целый кирпич. Часто на мальчишек кричали и ругались, чтобы они не путались под ногами, однако, тех ничто так не завораживало, как идущая полным ходом стройка. И, выгнанные с одного участка строительства, дети незаметно перебегали на другой, и снова предлагали свои услуги.
Единственные строители, которых дети всячески сторонились, были пленные немцы, что приводились и уводились со стройки строго под конвоем. Не хотелось детишкам смотреть в глаза своим вчерашним убийцам. А пленные и сами лишь изредка поглядывали исподлобья жалкими глазками затравленных зверьков. Постепенно, однако, среди бывших блокадников появилось немало сочувствующих пленным немцам. Кто-то из горожан начал делиться с ними едой, а кто-то даже доставал больным и раненым врагам лекарства. Странные, казалось бы, поступки: ведь всё это и для своих-то граждан было в дефиците. Объяснений этому нет. Видимо, такова загадочная природа души русского человека.
А в город уже возвращались и возвращались люди. Так в 1944 году в город вернулось 423 тысячи человек, а уже в 1945 году 556 тысяч. И всем надо было где-то жить. По официальным данным, в городе пришли в негодность 30 процентов жилого фонда: что-то было разбито бомбами, что-то снарядами, а большая часть деревянных зданий полностью или частично была разобрана на дрова.
За дело строительства взялись дружно. Работали под руководством строителей-профессионалов. На подхвате у них все — от профессора Ленинградского университета до балерины Мариинского театра, а не только мальчишки, о которых упоминалось чуть выше. И вот результат: только в 1944-1945 годах, совместным трудом всех слоёв населения, ленинградцы восстановили 1,6 миллиона кв. метров жилья, 205 школ, десятки поликлиник, больниц, детских садов и яслей. А по этим объектам немцы били особенно старательно. Было, что восстанавливать.
Об искусстве
Очень интересно развивалась музыкально-театральная жизнь города. Люди, которые несколько лет планомерно уничтожались гитлеровской военной машиной, едва получив долгожданное освобождение, не озлобились, не впали в чёрную меланхолию, а вместо этого вдруг почувствовали неимоверную тягу к танцам, песням, театральным представлениям, к участию в художественной самодеятельности. Народ стремительно добирал то, чего не добрал за эти страшные годы.
В городе, помимо уже имеющихся театров, стало открываться множество новых. И, хотя даже в самые страшные дни блокады работа театров, филармонии, консерватории, выставок не прекращалась ни на один день, а на смену умершим от голода композиторам, актерам, музыкантам и художникам приходили новые герои, та волна интереса к искусству, что возникла после освобождения города от блокады, захватила все слои населения практически всех возрастов. Вот где мог бы во всю мощь проявиться талант Вали Маленькой – безвременно ушедшей одарённой девочки из предыдущего рассказа «Валя и Лёва».
Кстати, Валя и Лёва, бывшие дети блокадного города, познакомились после войны именно в театре. По их воспоминаниям, не было ни одного выходного дня, чтобы они не посещали театр или филармонию.
Об отношении друг к другу
Ну, и главное, о чем хотелось бы написать, это об отношении людей, переживших блокаду друг к другу.
Моё поколение, рождённое через 13 лет после войны, еще помнит блокадников, которые обращались к незнакомым людям со словами «сестра», «братишка», «сынок», «отец», «мать»…
Откуда у измученных голодом, холодом, бомбёжками и артобстрелами советских людей вместо ожидаемой злобы и ненависти такое нежное и трепетное отношение друг к другу?
Всё объяснимо. «Цивилизованный, просвещённый и культурный» Запад, как и всегда, добился противоположного. Нас не удалось разобщить по разным социальным, национальным и духовным признакам, чтобы потом бросить на свержение своего правительства.
Не так оказался воспитан наш человек, не те книги читал, не те фильмы смотрел. Вот почему ни одно животное Ленинградского Зоопарка не было съедено, вот почему ни одно зёрнышко из редких коллекций семян Ботанического сада не пропало в то время, как работники этих организаций страдали и умирали от голода наравне с обычными горожанами.
И Западу это понять не дано. Он другой. Чужой.
Не напрасно певец Западной цивилизации Редьярд Киплинг писал:
«Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И вместе им не сойтись»
Ведь в начале войны, немцы и их союзники, встречаясь со слабостью отдельных советских людей, решительно уверились в том, что и весь народ такой. Это придало им сил и уверенности в скорой победе. Это же явилось их роковой ошибкой. Ошибкой, навеянной к тому же еще и недавними победами над «цивилизованной» Францией, отдавшейся Германии, через полтора месяца и «цивилизованной» Польшей, сделавшей это еще быстрее. Что уж говорить о других странах Запада, что помельче.
У них было своё собственное «братство», а скорее даже «любовь», от которой родились чёрные детишки – те дивизии СС, которые и двинулись к нам на лёгкую, казалось бы, прогулку. Прогулка не удалась…
Прошли годы, десятилетия, а сейчас время упорно приближает нас уже к 100-летию снятия блокады. Сумеют ли потомки оценить тот подвиг, который совершили ленинградцы? Уверен — да!
Ведь в каждом из нас вживлён ЧИП под названием Блокадный Код, и он не позволит забыть того, что было.
Хирургом же, который проводил сложную 900-дневную операцию по вживлению этого ЧИПа, была мрачная женщина по имени Блокада, а ассистировали ей две её родные сестры – Смерть и Победа…
Автор статьи: Сергей Коцелайнен